Сегодня только ленивый не говорит о перспективном развитии агропромышленного комплекса нашей страны. На ускоренные темпы развития этой отрасли Россию отчасти подвигли санкции Евросоюза. Но это не единственная причина наращивания темпов роста отрасли. Правительство любого цивилизованного государства прекрасно понимает, что сельское хозяйство играет важнейшую роль в развитии экономики.
Еще древнегреческий ученый Ксенофонт говорил, что «…сельское хозяйство является матерью и кормильцем всех других ремесел. Когда оно хорошо управляется, то и все другие ремесла процветают, но когда на сельское хозяйство не обращают должного внимания, все другие ремесла приходят в упадок». Переоценить роль АПК невозможно. Сельское хозяйство – это не только поставщик продуктов питания, но также крупнейший работодатель. А с переходом энергетики на биотопливо сельское хозяйство будет занимать особое место в мире. Кроме того, оно обеспечивает продовольственную безопасность и сокращает масштабы нищеты общества.
В развитии АПК страны немаловажную роль сегодня играют такие формы хозяйствования, как КФХ, ЛПХ и семейные фермы. Как обстоят дела в этой «индустрии» у нас, на Кубани, и что волнует кубанских фермеров, в частности, в Тбилисском районе, который всегда считался сугубо аграрным, мы решили показать на примере Нововладимировского сельского поселения. Стоит отметить, что на сегодняшний день в поселении успешно работают 35 фермерских хозяйств, в том числе одно OOO — «Святовит» — и 734 ЛПХ. Разговор состоялся с руководителями двух крупнейших крестьянско-фермерских хозяйств Нововладимировского сельского поселения, одно из которых принадлежит Ивану Морозову, другое — Сергею Лазаренко.
— Изначально хочу задать вопрос о том, как долго вы оба занимаетесь фермерским делом и что подвигло вас на принятие решения заниматься сельским хозяйством?
— Решение пришло само, когда после развала Советского Союза начали приходить в убыток колхозы. Практически они разваливались. Надо было как-то кормить семьи, а кроме крестьянского труда мы ничего-то и не умели, — начал беседу Иван Алексеевич. — Я начал в 2000-ом году, а Сергей Викторович — в 2004-ом. Многие тогда говорили: «Ну, мы посмотрим, как это у Морозова с Лазаренко получится». Не верили, что сможем удержать хозяйства на должном уровне. Но, как видите, получилось.
— А что было самым трудным на этапе становления хозяйства?
— Сложность состояла в том, — вступил в разговор Сергей Викторович, — что еще оставались цельные хозяйства, из которых выделить землю в собственность под фермерство было довольно затруднительно. Удерживал административный ресурс, конкретнее – юридическое оформление земли. Несмотря на то, что хозяйства разваливались, земля-то оставалась юридически за ними. И надо было проходить длительные процедуры переоформления и выделения паев. Многие станичники на тот момент к таким сложностям не были готовы. Мы же были в числе первых, кто решил рискнуть и идти до конца. Не у всех, конечно, получилось удержаться, и тем не менее никто не побоялся взять землю и начать ею заниматься.
— Сегодня у нас в поселении не осталось ни одного неухоженного клочка земли. Вся — в идеальном порядке, — продолжил Иван Алексеевич. — Люди добросовестно отнеслись к тому, что взяли землю. Главы всех КФХ — очень хорошие хозяева, при этом стоит отметить, что это и самая активная часть Нововладимировского поселения. Но на начальном этапе, конечно, были сложности не только с землей. Самым первым фермерам предоставлялось немало льгот на приобретение техники, и землю в аренду давали без проблем. Нам было уже посложнее. Сейчас легче, но проблемы остаются.
— Какие именно?
— Здесь простая арифметика, — стал пояснять Иван Морозов. — За прошедшие годы стоимость электроэнергии выросла с рубля до приблизительно 11 рублей, ГСМ также поднялись на порядок, а основная часть затрат, связанная с растениеводством, — это и есть расходы на ГСМ, электроэнергию и заработная плата работников. И это не все. Немаловажное значение имеет тот факт, что на селе с каждым годом все меньше и меньше остается квалифицированных кадров работоспособного возраста — от 20 до 40 лет. Возможно, это основная проблема отрасли. Катастрофически не хватает механизаторов, в основном работают люди, которым осталось до пенсии 3-5 лет. Невозможно вырастить продукцию качественно и в срок, когда нет специалистов. Необходимо решать вопрос воспитания кадров начиная со школы. Вот я окончил школу в 1983 году. И на то время имел документ тракториста-машиниста 3 класса. В 13 лет уже работал на механизированном току, как и мой друг. Как-то на краевом совещании я слушал выступающего, который сказал, что своими законами мы отучили молодежь работать, то есть до 18 лет не положено, а после 18 – не хочу. Вот такая ситуация. Почему нельзя в 16 или 17 лет в школе какие-то курсы ввести, даже тракториста-машиниста. Не все же идут в юристы. У кого-то есть желание работать на земле. Пусть идет, учится, но возвращается туда, откуда его послали на учебу, и отрабатывает финансовые средства, которые были потрачены на его обучение.
— Вы имеете в виду целевые направления?
— Возможно и так, — согласился Сергей Лазаренко. — Сегодня необходимо молодежь агитировать оставаться в родных поселениях работать на земле. Посмотрите, какая сейчас у нас сельхозтехника: она вся современная, модернизированная. Садишься в трактор и думаешь, куда ногой наступить — все сверкает. Но большая часть молодежи уезжает в город, устраивается там на работу. Когда-то говорили о слиянии города с селом — еще в далекие советские времена. Вот сейчас получилось, что село забыли, поселения выживают, как могут.
— Я согласна, что кадровый голод — проблема очень серьезная. Молодежь уходит из села по причине маленьких зарплат и неустроенности быта. Но это же можно решать и на месте. Или я не права?
— У нас сегодня средняя заработная плата работников — около 20 тысяч. Не думаю, что в городе они находят более оплачиваемую работу. Да еще и за жилье надо платить. Дело не в этом. Сегодня идет пропаганда престижности профессий, далеких от сельского хозяйства, — вот это и беспокоит. А кто будет выращивать хлеб? – поясняет Сергей Викторович.
— Но ведь не только хлебом единым… Необходимо развивать и животноводство. Как вы на это смотрите?
— Мы с Сергеем Викторовичем занимаемся только растениеводством. Есть у нас фермеры, которые занимаются животноводством, выращивают коров и бычков – это молочное и мясное направление. И дело у них спорится.
— На сельхозфоруме, проходившем в Краснодаре в начале весны, на котором присутствовал президент РФ Владимир Путин, говорилось о том, что необходимо развивать животноводство, потому что оно будет тянуть за собой не только производство мяса и молока, но еще и органические удобрения, которые будут давать эти фермерские хозяйства. А значит, и продукты будут экологически чистыми, мы не будем травиться сами и не будем травить детей. Какое ваше мнение по этим вопросам?
— Вот сколько вам надо коров, сколько быков — все вырастим, — начинает Иван Алексеевич. — Проблема в том, что построим ферму, и включаются всевозможные административные ресурсы, а потом то чума, то грипп. Мы принципиально к этому не подходим.
— Вы понимаете, что такое животноводство? — продолжает Сергей Лазаренко. — Животноводство — заранее убыточная отрасль. Возьмем бычка. Его надо кормить полтора года, чтобы он дорос до необходимого товарного веса, когда в нем масса будет в среднем 600 кг и выше. Сколько он съест корма? Тонну — тонну двести за год. Стоимость зерна растет. И опять арифметика. За два года, что растет теленок, необходимо потратить: более 20 тысяч рублей за самого теленка, затем на зерно — 15-20 тысяч рублей. Это уже 40 тысяч рублей. Зарплата человеку, который будет ухаживать за животными, — это еще 20 тысяч рублей. В сумме получаем 60 тысяч рублей, не считая сена, электроэнергии, ГСМ, налогов. А продашь этого бычка где-то за 50 тысяч. Ну и кому такой бизнес нужен? Это образно, хотя могу рассчитать детально — до цифр. Мое мнение: отрасль животноводства – это нужная и важная для государства отрасль. Тот же навоз можно перерабатывать на удобрения.
— Хотя органику можно и без животных готовить, включается Иван Алексеевич. — Мы уже не первый год делаем ее из соломы: пшеницу убрали, соломой застелили, селитру кинули и запахали. Вот вам и органика. Да мы химические удобрения и сами скоро не будем использовать. В последние годы урожайность заметно увеличилась благодаря органике. Я считаю, что растениеводство без животноводства не должно развиваться, но развиваться и заниматься животноводством — это заведомо перечеркнуть прибыльную отрасль растениеводства. Я пробовал этим заниматься — невозможно. Скажу одно: мы сегодня (будем говорить о хороших крупных хозяйствах, КФХ, ЗАО, ООО) можем вырастить любую продукцию, накормить страну мясом и молоком, но, на мой взгляд, каждый хозяин должен иметь гарантии. Посчитал я нужным заниматься животноводством, хотел бы быть уверенным, что создадут условия, при которых заниматься этим будет выгодно. Вообще, я думаю, что за фермерскими хозяйствами будущее, они самые адаптированные. Это и занятость, и производство качественной, чистой и полезной продукции.
— Сегодня необходимо думать еще и о ценовой политике, — продолжает Сергей Лазаренко. — По осени, после уборки урожая, слышал по радио выступление министра сельского хозяйства Александра Ткачева, который сказал, что некоторым фермерам приходится сегодня зерно продавать ниже себестоимости. Это далеко от истины. Не ниже, а практически в два раза ниже. Мы тратим на выращивание 100 рублей, а продаем за 50. Значит 50 рублей ложатся на наши плечи. Получается, что работаем уже себе в убыток. И осенью тех средств, которые мы выручили, даже не хватает, чтобы заложить урожай будущего года. Вот так стоит вопрос. ГСМ выросли, а зерно почему-то стало 5-6 рублей. Так кто от этого выигрывает – производитель? Нет.
— А если мы продавать не будем, нам просто жить будет не за что, — пояснил Иван Морозов. — Все, что мы делаем, на виду: и налоги, и продукция, и каждый работник — видно, что делает и как. И воровства нет, потому что все и всё на виду.
— А как вы смотрите на политику объединения фермерских хозяйств для укрупнения?
— Мы считаем, что это неправильно, — отвечает Иван Морозов. — В стране не должны быть только крупные хозяйства или кооперативы, как сегодня о них говорят. Зачем возвращаться к тому, от чего ушли? Каждый ведет свой бизнес по-своему. Почему мы должны объединиться и для чего? Для того чтобы получить какие-то государственные поддержки? И зачем тогда ломали колхозы?
— И опять же, как объединяться? — продолжает Сергей Лазаренко. — Предположим, одно хозяйство стоит крепко, а другое шатается. Что делать в этой ситуации? Мы свои крестьянские хозяйства большим трудом создавали, чтобы работать самим, работали наши дети и внуки. А при объединении что нас ожидает? Кто будет тянуть слабых? Государство? Или это все ляжет на наши плечи, а доход делить будут на всех? Здесь рубить сгоряча не стоит.
— А занимаетесь ли вы своим семенным фондом?
— Занимаемся, но семенным фондом пшеницы, а остальное, например, кукурузу, выгоднее купить, — поясняет Сергей Лазаренко. — Нам не столько много ее нужно. И при этом необходимо отметить, что у нас принципиальная позиция поддерживать только российского производителя — нашего, кубанского.
— К нам с импортными семенами уже давно никто не приезжает — лет восемь, потому что знают мнение на этот счет, — добавляет Иван Морозов.
— А как обстоит на данный момент вопрос с техникой?
— Будем говорить так: человек живет хорошо, но хочет жить еще лучше, — делится Иван Морозов. — Так и с техникой: техника есть, но куплю еще лучше. У всех хозяйств, которые сейчас имеются у нас в поселении, техника для работы есть. Не будем говорить, что новая, импортная, но добротная и работоспособная.
— Все нормальные фермерские хозяйства имеют свою собственную технику, — рассказывает Сергей Лазаренко. — Понимаете, 2007-2008 годы и даже 2009 год были очень благоприятны для обновления техники. Почему? Да потому, что техника стоила в пределах 500 тысяч рублей, а пшеница — 9-10, как и сейчас, и удобрения были дешевле. То есть цены были низкие, была возможность обновления техники, поэтому обновились все, у кого были средства. Я скажу за себя. У меня не было возможности приобрести все за свои деньги, но работали и сегодня работают прекрасные федеральные программы – Росагролизинг. У меня было два лизинговых договора. Один уже закрыл, а второй — на стадии завершения. Тем более что процентная ставка всего 2,5% удорожания в год. Кто может предложить лучше? Единственное, техника остается собственностью компании, но если ты не собираешься «кинуть» государство, то просто работай. То есть прекрасная программа по обновлению техники, и у каждого есть возможность поучаствовать. В прошлом году работали программы по обновлению техники, то есть если ты приобретаешь за свои средства технику, то государство снижает до 25% стоимости на тракторы и сельхозмашины. Вот и мы с другом поучаствовали и купили два дискатора. Их рыночная цена была 2 миллиона рублей, а мы их купили по 1,5. А трактор в прошлом году купил за 6 миллионов рублей, хотя его стоимость была 8. Это очень хорошая поддержка в плане обновления техники. Если человек желает, а не формально подходит к делу, возможности обновления технического парка есть. Надо отметить и очень важный фактор, который сегодня имеет место, — это поддержка местных властей. Районное руководство стало больше уделять внимания развитию этой отрасли и помогать различными программами как начинающим земледельцам, так и тем, кто уже прочно стоит на ногах.
Подытоживая наш разговор, хочу отметить, что с мнением этих двух рачительных и серьезных хозяев земли, а иначе их и не назовешь, согласны практически все аграрии района. Да, сегодня для успешного процветания сельхозиндустрии не так уж много и надо: приемлемые цены на электроэнергию, ГСМ, средства защиты растений и удобрения, хотя они уже делают их сами для себя, и достаточный кадровый потенциал, а также государственная поддержка. Имея все это, наши российские аграрии спокойно накормят не только всю Россию, но смогут помочь и тем, кто никак не выйдет из ступора мирового экономического кризиса.
текст: Светлана Синцарева
фото: Инна Сикорская
