На хрупких женских плечах, без преувеличения, держится весь мир. Но, в первую очередь, семейный очаг, забота о котором
и является олицетворением женского начала
Почему-то так в жизни повелось, что женщина всегда за все в ответе. Каждый раз, празднуя Международный женский день и поздравляя наших любимых женщин, мы отмечаем все лучшее, что есть в этом прекраснейшем творении природы.
Великий поэт Николай Некрасов, отражая в своих стихах красоту представительниц слабого пола, их спокойствие, величавость и трудолюбие, отмечал самоотверженность женщин, их способность войти в горящую избу и остановить коня на скаку.
О бабушке моей Варваре
Моя бабушка Варвара Дмитриевна Харланова (в девичестве Попова) уж очень была похожа на некрасовских женщин. Те же спокойствие, важность лица, вечный труд, грация, несмотря на тяжелейшие условия, в которых жили советские селяне.
Родилась она в 1905 году в станице Тбилисской. В 1926 году казак Федор Харланов перевез молодую жену с «батума», где она жила с родителями, на другой край станицы – на улицу Западную, в хату, за которой простиралась только бескрайняя кубанская степь.
Бабушка пережила революцию, две войны – Гражданскую и Великую Отечественную, два голода – 1933 и 1947 годов, трех мужей.
Первый муж, Федор, умер от голода в 1933 году, оставив после себя двух дочерей, одна из которых впоследствии стала моей мамой. Похоронен он был в конце собственного огорода – тогда многих так хоронили, на кладбище нести просто не было сил. В раннем детстве я видел этот поросший травой земляной холмик с крестом. Сейчас на этом месте находится детский сад сахарного завода.
Интересны воспоминания бабушки о гражданской войне: «Прибегла как-то тетя Нюра и кричит, чтобы быстро собирались и уезжали, мол, большаки идуть. Мы быстро погрузились на телеги и поехали в сторону Казанской, но за станицей нас догнал на коне красный командир в кожанке и со звездой на фуражке. Приказал вернуться по домам, сказал, что никому ничего не будет. Мы вернулись домой, на том для нас и закончилась гражданская война».
От второго мужа, Василия Аскольского, Варвара родила мальчика Колю, а через два года началась война. Василий ушел на фронт, погиб под Харьковом, где и похоронен в братской могиле.
А третий муж, Илья, как появился ниоткуда, так и ушел неизвестно куда, «подарив» Варваре дочку, она умерла от кори в 10-летнем возрасте, и сына, которого мать в честь погибшего на войне второго мужа назвала Василием, дав ему свою фамилию.
Этот мой дядя Вася оказался старше меня всего на два года – в те патриархальные времена такие случаи были не редкостью. Вот такая бабушкина судьба: от трех мужей пятеро детей, а растила одна. Она была великой труженицей: работала в колхозе, ухаживала за собственным огородом в 50 соток – и все в одни руки, пока дети не подросли. Вставала ни свет ни заря, доила корову, кормила худобу и бежала на переезд, где бабы садились на телегу – мажару, которую под команду извозчика «цоб-цобе» тащили волы, а бабушка с подругами всю дорогу пела песни. Один раз и я с ними прокатился – такими их и запомнил.
Трудились женщины на так называемых полевых работах. Особенно трудоемкими были выращивание сахарной свеклы, ее прополка в летнюю жару и уборка на холоде.
Дети, как и во всех казачьих семьях, были работящими. Как только подросли, и огород, и домашний скот держались на них, а мать с утра до вечера без выходных работала в колхозном поле.
Раиса
Немецкую оккупацию семья пережила без происшествий, если не считать, что старшая дочка – очень бойкая по характеру – украла у немцев сапоги и противогаз. Это было за несколько дней до освобождения, и дочка призналась в своем «подвиге» только тогда, когда немцев прогнали. Девочку, 15-летнего подростка, звали Раисой.
Будучи уже студентом, я спросил у мамы, почему бабушка назвала ее столь необычным для кубанской девочки именем. Оказалось, что в то же время, в январе 1927 года, в семье аптекаря родилась девочка, которую назвали Раисой. Аптекарь был очень уважаемым человеком, он один из немногих станичников носил сапоги с галошами и в дождь ходил с зонтиком. А мы чем хуже? Так и получила моя мама это греческое имя, которое она по тогдашней подростковой моде втайне от матери вытатуировала на кисти левой руки, чем гордилась до определенного возраста.
Но когда наступила пора выходить замуж, оказалось, что жених не в восторге от этого «украшения». А женихи после войны были на вес золота, и решила мама от татуировки избавиться. С ее слов, иссекала бритвой надпись, так и остались шрамы на всю жизнь.
Шло время, после войны старшая дочь вышла замуж, через год и младшая. Жили все в одной бабушкиной хате. Бабушкины внуки спали вповалку на общем топчане – это стало традицией. Даже несколько лет спустя, когда мы подросли, очень любили гуртом ночевать у бабушки в новом доме, который она построила с помощью колхоза.
Екатерина
К концу 50-х у бабушки было уже восемь внуков. Могло быть и больше, но случилось горе, судьба нанесла Варваре очередной удар: умерла младшая дочь Екатерина, оставив трех сирот.
Екатерина вышла замуж за Павла, выходца с Украины. На Кубань он приехал вместе с другом после службы в армии, которую проходил в послевоенной Западной Украине, уничтожал банды бандеровцев. Работал монтером в радиоузле, зарплату получал живыми деньгами, ездил на служебном велосипеде, который был предметом нашей мальчишеской зависти.
Дядя Павлик был скромным, работящим, мастером своего дела. Собственными руками сделал радиоприемник и от него установил репродуктор в нашей хате. К тому времени все уже построили собственные жилища и разъехались из бабушкиной хаты. Мы были соседями. Радио слушали с позволения тети Кати, которая отличалась строгим характером и была скуповата. Приходилось тетку уговаривать включить радио, что не всегда получалось, приемник, видите ли, «жгеть» электричество.
Тете Кате еще не было и тридцати, а у нее уже росло трое детей. Рожать четвертого она не захотела и решила сделать аборт. А после войны из-за больших демографических потерь аборты были запрещены, но их продолжали делать подпольно не только врачи, но и всевозможные бабки-знахарки. Услугами одной из них и воспользовалась тетя Катя, но неудачно: началось кровотечение, от которого она скончалась по пути в шереметьевскую больницу. В Тбилисской тогда стационара не было.
Дядя Павлик остался вдовцом с тремя детьми на руках. Спустя некоторое время в хуторе Марьинском нашлась женщина, которая приняла его вместе с детьми. Работы по специальности в хуторе не было, и дядя Павлик трудился скотником на ферме до самой пенсии.
Николай
Дядя Павлик оставил о себе добрую память, он привил шурину Коле интерес к радио, что стало его профессией.
Коля, сын погибшего на фронте Василия, рос послушным, работящим мальчиком, сам обрабатывал 50 соток огорода, ведь сестры были замужем и жили отдельно. Он очень хорошо учился в школе. Бабушка, уходя в поле, всегда давала Коле задание на день, и не было случая, чтобы он его не выполнил.
Окончил 7 классов, а дальнейшее обучение в те времена было платным. Платить бабушке было нечем, и она решила, что Николай пойдет работать в колхоз. И тут в судьбу парня вмешался счастливый случай.
К бабушке Варе пришла классная руководительница узнать о ее намерениях относительно дальнейшего обучения Коли. Выведав о планах и причинах, их породивших, она через районный отдел образования добилась для Коли квоты на бесплатное обучение как способному ученику.
Окончив тбилисскую школу №1, после службы в армии он поступил на радиотехнический факультет одного из лучших в мире институтов – Московского энергетического – и был направлен на работу на Московский электромеханический завод, выпускавший электробритвы. На самом деле он оказался секретным военным институтом, впоследствии названным «Алмаз-Антей», разработавшим знаменитый ракетно-зенитный комплекс С-300.
Дядя Коля дослужился до заместителя главного конструктора радиотехнического отдела. Сейчас он на пенсии, живет в Москве. Гордость нашего рода!
Василий
«Последушек», как его называла бабушка, то есть самый младший ребенок в семье, рос очень бойким и, прямо скажем, непослушным пацаном, за что часто бывал наказан. Наказания он переносил стойко, но поведения своего не менял. Я уже говорил, что он был всего на два года старше меня, поэтому мы росли и проказничали вместе. Мне тоже доставалось «на орехи».
Способностей к учебе у Васи не было, но после семилетки он окончил Ладожскую школу сельских механизаторов, стал работать в колхозе «Кавказ» и добился больших успехов – сказались бабушкины «трудолюбивые» гены. В колхозе Василий был передовиком производства, ежегодно награждался ценными подарками: ковром, телевизором и даже автомобилем «Таврия». Бабушка гордилась тем, что «все-таки сделала из Васьки человека».
Великий, могучий…
Моя бабушка и многие наши земляки того поколения говорили на очень колоритном и своеобразном казачьем наречии, привезенном с берегов Дона. К примеру, петуха бабушка называла кочетом. Это слово родом из Воронежской губернии, откуда в Тбилисскую прибыли первые переселенцы. Домашний скот – худоба.
Улица Октябрьская до революции не имела названия, ее просто называли шлях, что в переводе с украинского означает «путь», «дорога».
И еще несколько неологизмов: идя – значит идет, бечь – бежать, верьхи – верхом на коне, развязки на людях – женщина с непокрытой головой, что считалось вызывающе неприличным, кизеки – приготовленные путем замеса из коровьего навоза высушенные «блины», которыми топили печь. Вобуво – обувь, бурки – похожая на валенки зимняя обувь, чувяки – летняя обувь, кухвайка – фуфайка, квасуля – фасоль, вечерять – ужинать. Цыпки – язвочки на ногах у детей в летнее время. Бабушка часто говорила внучке: «Вера, пойдем кизеки месить – цыпок не будет!».
Счастье, как оно есть
У каждого поколения свои понятия о счастливой жизни. Когда мы, молодежь, жаловались на жизнь, что в магазинах нечего купить, бабушка говорила: «Сейчас жить бы да жить – в магазинах все есть».
Пенсию она не получала и очень обрадовалась, когда вышел закон о пенсиях для колхозников. Начисляли ей 12 рублей деньгами 1961 года, и она была очень довольна.
Когда, будучи студентом, я сказал бабушке, что мне выплачивают стипендию 28 рублей, она спросила: «Куда же ты тратишь такие большие деньги?».
Бабушкин сундук
Бабушка была безграмотная, как и многие ее сверстники, читать не умела, но деньги считала, кроме «трешек». Всегда просила внучку прийти и посчитать «трояки», после чего прятала деньги в прискринок в сундуке, где хранилась одежда на выход, а также «смертное» в отдельном узелке.
Такие сундуки были у каждой хозяйки той поры, внутри украшались фотографиями и открытками, вырезками из журналов, держались под замком и передавались по наследству.
Бабушкин сундук сейчас хранится у одной из правнучек, его отреставрировали и показывают гостям как модный антиквариат.
В постоянных трудах и заботах бабушка прожила 86 лет. Умерла она в 1991 году. Ее сознательная жизнь полностью вместилась в годы советской власти. Другой она и не видела. Такой была моя советская бабушка.
Кони все скачут, а избы горят
С легкой руки Клары Цеткин женщины в мире и в России многого добились, эмансипировались, уравнялись в правах с мужчинами, а кое в чем и превзошли их.
Природа для сохранения вида наделила слабый пол более крепким механизмом адаптации, и со временем женщины стали занимать лидирующие позиции как в семье, так и в производственной сфере.
Социологи говорят, что мы стоим на пороге матриархата, но не знаю, нужно ли это женщинам. И без того на их плечах достаточно забот: бессонные ночи, работа, магазины, детский сад, уроки, кухня, стирка и так далее. И вместе с тем надо сохранять привлекательность для мужа. И со всем этим они успешно справляются. Надеюсь, что впредь так и будет.
Вспомним поэта Наума Коржавина, который, сравнивая современных женщин с некрасовскими, написал изумительные строки:
«…Столетье промчалось.
И снова,
Как в тот незапамятный год –
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд…
Но кони – все скачут и скачут.
А избы – горят и горят».
Я от всей души поздравляю читательниц «Прикубанских огней» с наступающим праздником! Желаю здоровья и простого женского счастья!
Виктор Семяков
