В зрелые годы человек основательно задумывается о своих корнях.
Известный советский писатель, так сказать, певец деревни, Борис Можаев, столетие которого отмечалось в июне этого года, в своей биографии писал: «…В прежние времена спрашивали допреж всего: «А из какого он рода?». Вот этой теме я и хочу посвятить свой материал.
В жизни каждого человека наступает период осмысленного взросления, когда после беззаботного босоногого детства, веселой и лирико-романтической школьной и студенческой юности, напряженного трудового цикла по принципу «работа – дом – работа», когда уже дети выросли, вдруг возникает потребность остановиться и задуматься о том, а кто я такой, откуда и зачем пришел в этот мир, какого я рода-племени и что оставлю после себя своим потомкам.
И станет человек расспрашивать родителей, если они еще живы, и других родственников о своих корнях, собирать семейные фотографии и документы. Сейчас многие составляют генеалогические древа (родословные), пытаясь установить корни и оставить историю потомкам – в надежде, что они ее продолжат. Эта традиция, к сожалению, была утрачена в годы советской власти, которая небезуспешно пыталась вытравить из памяти людей их родословную, то есть создать общество иванов не помнящих родства, вычеркнув из семейной истории все, что было до октябрьского переворота.
И неудивительно, ведь после революционного разделения общества на классы и последующих репрессий в истории многих советских семей остались или дворяне, или кулаки, или враги народа. Опасаясь уголовного преследования, многие люди меняли фамилии, места жительства, стараясь раствориться в народной массе. Дети отказывались от родителей, массовое распространение получил «синдром Павлика Морозова» – явление, когда дети предают родителей ради «светлого будущего».
Вспоминать о родословной было опасно для жизни и противоречило классовой политике, поэтому восхваляли только династии рабочих и крестьян. О династиях сталеваров ставились спектакли, о шахтерах и трактористах снимались фильмы, а на детях творческих людей «природа отдыхала». Это длилось десятилетиями, и только горбачевская перестройка конца 80-х годов прошлого века, наряду с издержками и перегибами, дала возможность тогда еще советскому человеку обратиться к своим корням, независимо от классового происхождения. Дворянские внуки с удивлением узнали о своем происхождении, а представители эмигрировавшей интеллигенции, оказалось, составляли золотой генетический фонд русской нации, стало понятно, что кулаки – это трудолюбивые хлебопашцы, а враги народа – безвинно репрессированные граждане.
С падением советской власти народ в массовом порядке стал изучать и составлять свои родословные на основе воспоминаний родителей и архивных документов. Явление приобрело настолько массовый характер, что появились фирмы, которые за определенную плату могут составить родословную вплоть «до седьмого колена». И кстати, у многих почему-то обнаружились царские корни…
Но все-таки большинство людей самостоятельно изучают историю своих предков и составляют родословные летописи, часто обнаруживая неординарных родственников и восполняя дореволюционный пробел в истории рода.
Примером тому является «Родословная книга семьи Тороп», в которой отражена нелегкая судьба крестьян. Николай Васильевич Тороп в течение нескольких лет писал книгу, которую любезно предоставил мне для прочтения.
Несколько слов об авторе
Наша газета уже писала о Николае Торопе – пенсионере, бывшем начальнике районной защиты растений, у которого оригинальное хобби – он радиолюбитель дальней связи, этому был посвящен очерк ко Дню радио.
Но, как говорится, талантливый человек талантлив во всем: Николаю Васильевичу от природы еще даны и исследовательский талант историка, терпение и скрупулезность в работе с архивными документами, установлении исторической правды и другие качества, необходимые для такой многогранной, содержательной и сложной исследовательской деятельности. Ознакомившись с этой, без преувеличения сказать, научной работой, я считаю, что автор может претендовать на соискание ученой степени кандидата исторических наук.
Чтобы написать историю своего рода, Николай Васильевич несколько лет по крупицам собирал информацию, опрашивая родственников, искал и находил документальные подтверждения, датированные началом 1800-х годов, для чего делал запросы в различные архивы, в том числе и в Киевский. В результате упорного труда ему удалось документально подтвердить имена и фамилии свыше 400 родственников, определить степень родства и родственные связи начиная с 1802 года. Такому фундаментальному исследованию могут позавидовать некоторые музеи.
Чувствую, что читателю уже не терпится узнать родословную неординарной семьи Тороп, поэтому, пользуясь исследованиями Николая Васильевича, излагаю ее.
Говорящая фамилия
Фамилия Тороп относится к числу фамилий, образованных от прозвищ, и означает: «торопиться», «быстро делать», «быстро ходить». История рода берет свое начало с батрака-крестьянина Ефима Торопа, 1802 года рождения, уроженца села Чаплище Подороженской волости Чигиринского уезда Киевской губернии.
Благодаря упорному труду потомки Ефима постепенно из батраков выбились в люди, стали работать на земле казенными крестьянами, трудились много, но жили бедно.
Дошли слухи, что на Кавказе жить легче, и, воспользовавшись разрешением ее Величества императрицы Екатерины Второй, семья Тороп решила переехать на Кубань. Организовала всех родственников и возглавила переезд старшая в роду Евдокия Терентьевна, ей было 55 лет, что по тем временам считалось весьма преклонным возрастом. Но как показало время, в роду Тороп был какой-то ген, оправдывающий фамилию.
Охота к перемене мест. вынужденная
Решение было принято: продав все имущество и купив на вырученные деньги лошадей, волов и повозки, Тороп и их ближайшие родственники весной 1894 года отправились из села Чаплище на Кавказ в поисках лучшей жизни. Труден был долгий путь, шли пешком, дети ехали на телегах.
Худо-бедно добрались до станицы Ладожской. Переправившись по мосту через Кубань, остановились в месте слияния степных рек Зеленчука Второго и Зеленчука Среднего. Для жилья выкопали временные землянки, затем стали строить саманные хаты. К ним присоединялись другие переселенцы. Так образовался хутор с красивым названием Братский, а на месте первых землянок до сих пор имеются углубления, которые Николай Васильевич, как настоящий поисковик, разыскал, геопозиционировал и нанес координаты на карту местности.
Все трудоспособные, в том числе и дети с 10 лет, пошли в работники к зажиточным людям в соседние хутора, а вдоль реки освоили землю под огороды. Упорный труд членов семьи Тороп дал свои результаты: появились деньги, семьи окрепли и решили прикупить земли для собственных хозяйств.
Получив землю в натуре, выращивали пшеницу. Заработанные деньги дали возможность покинуть землянки и переехать жить в хутор Марьинский. Там построили саманные хаты. Вся дальнейшая жизнь потомков связана с этим хутором.
С надрывом вырвались из нищеты
В начале XX века дед Николая Васильевича, Василий Степанович, кроме собственной земли, обрабатывал еще и арендованную, всей многодетной семьей работали не покладая рук, в результате выбились из бедности.
После революции дела пошли еще лучше: помещичью землю национализировали и раздали крестьянам. Трудолюбивая семья получала рекордные по тем временам урожаи и со временем стала зажиточной. В складчину приобрели паровую молотилку, современный плуг и бороны – труд стал производительней. Молотили зерно всему хутору, получая в виде оплаты 10% обмолоченного. Постепенно построили просторный кирпичный дом в двух уровнях, где разместились все 18 душ семьи.
Развивая хозяйство, дед оборудовал собственную кузню, получая дополнительный доход. Как примерный христианин оказывал благотворительную помощь бедным и школе, за что снискал уважение хуторян. Василий Степанович был малообщительным, но дружбу ценил. Среди его немногочисленных друзей был и доктор Станислав Владимирович Очаповский, именем которого названа краевая клиническая больница. Приезжая в гости, он вместе с дедом рыбачил на Зеленчуке.
К концу 20-х годов материальный достаток позволил деду за дорого выкупить казачество для старшего сына, который к званию получил и земельный надел.
Благоденствовали недолго…
Все шло хорошо, но нагрянула страшная беда в лице коллективизации, которая вмиг перевернула всю жизнь с ног на голову. Начались репрессии: зажиточных, трудолюбивых крестьян и казаков раскулачивали, отбирали и передавали имущество в колхозы, а хозяев отправляли в ссылки в северные районы страны согласно спущенным сверху разнарядкам. Эта карательная акция катком прошлась по всему трудолюбивому и зажиточному роду Тороп.
В 1929 году в хуторе Марьинском, как и по всей стране, началась кампания по раскулачиванию. Озлобленные «люмпенской» ненавистью, бедные на собраниях обвиняли зажиточных крестьян и членов их семей, выносили решения об их выселении и конфискации в пользу колхоза имущества. Некоторые публично каялись и отказывались от родства с кулаками в надежде избежать репрессий.
Страшное было время. Четыре семьи Тороп – Василия Степановича и его трех сыновей – были приговорены к высылке на Урал с конфискацией имущества в пользу колхоза. Не тронули только семью, которая сказалась однофамильной, открестившись от родства.
На базе имущества семей Тороп, Бражник и других зажиточных крестьян был организован колхоз под названием «Трудовая артель», впоследствии носивший имя Михаила Фрунзе, а сегодня – ПАО
«Марьинское».
В Пермском крае в суровых условиях Севера ссыльные валили лес, строили дороги, добывали соль. Спустя 2,5 года – в 1931 – Василия Степановича по состоянию здоровья освободили, и он без гроша в кармане, преодолев пол-России с севера на юг, весной 1932 года вернулся домой, где его ожидало запустение.
В том же году он с семьей переехал жить к родственникам в адыгейский аул Уляп. На работу кулака не брали, поэтому дедушка пас частный скот. Вся семья жила впроголодь, а тут еще наступил страшный голод 1933 года, который ослабленный Василий Степанович не выдержал. Место его захоронения потомкам установить не удалось.
Список осужденных
В своем исследовании Николай Васильевич приводит перечень осужденных 38 кулацких и лишенских хозяйств со 140 членами семей по Марьинскому сельскому Совету Ванновского района (выписка из архива). Есть в этом списке Грецкие, вероятно, родственники будущего Героя Советского Союза. Вот такая она, «черно-белая» история советской России!
Пусть добро народу служит
Также он приводит список сохранившихся 19 домов, принадлежавших раскулаченным. Расположены они на центральной улице Мамеева. Впоследствии в них располагались правление колхоза, сельский Совет, амбулатория, общежитие и квартиры учителей. Из этого списка 7 домов принадлежали (а может быть, де-юре принадлежат до сих пор) роду Тороп, в одном и сейчас размещена почта, в другом живут учителя.
На мой вопрос о том, не задавался ли он целью вернуть по закону собственность своих предков, Николай Васильевич ответил: «Даже мысли не возникало. Наоборот, этот факт греет мне душу, так как имущество моих дедов продолжает служить народу, сохраняя о них светлую память».
С любовью – о предках
В родословной подробно описана нелегкая судьба всех 9 детей Василия Степановича.
С особой гордостью и сыновней любовью Николай Васильевич пишет о своем отце, Василии Васильевиче.
Тяжело складывалась жизнь кулацкого сына, на работу не принимали, вынужден был перебраться в Адыгею. Спустя некоторое время родственники познакомили Василия с пионервожатой Ольгой Протасовной Киндяковой из хутора Игнатьева, в 1937 году они поженились. В браке родились трое детей: Виктор, Дина и Николай – автор родословной. Все выросли достойными людьми.
В октябре 1941 года Василий Васильевич ушел на фронт. Будучи минометчиком, защищал Тамань. В марте 1942 года получил ранение руки, лечился в Пятигорском военном госпитале, в июне 1943 года был комиссован по ранению и вернулся домой, в хутор Екатеринославский. Работал кузнецом в колхозе, был уважаемым человеком. В 1949 году переехал в хутор Зубов. В свободное от работы время занимался рыбалкой, уловом всегда угощал родственников. Выйдя на пенсию, выращивал кроликов, нутрий, занимался огородом.
В мае 1994 года ушла из жизни жена, Ольга Протасовна, а в октябре не стало и Василия Васильевича.
Книга рода не закончена
В своей книге Николай Васильевич провел анализ всех четырех ветвей рода Тороп, прибывших с Украины в Тбилисский район, и установил имена более чем 400 предков начиная с 1869 года, используя исповедальные росписи церквей Чигиринского уезда о наличии жителей села Чаплищи, носящих эту фамилию, а также начертил очень сложную схему родственных связей.
В своей исследовательской работе Николай Васильевич выражает благодарность всем, кто помог ему в изучении и оформлении родословной, и обращается к потомкам с просьбой продолжить эту историю.
Но на этом работа не закачивается: Николай Васильевич продолжает ее, углубляясь уже в XVIII век. Пожелаем ему успехов!
Память
На марьинском кладбище находится родовое захоронение, в котором с 1910 года покоятся члены семьи Тороп. Оно представляло собой построенный по спецпроекту кирпичный подземный склеп. После репрессий 1929-1930-х годов иваны не помнящие родства разрушили усыпальницу, растащив кирпичи, а позже и надругались над останками.
Николай Васильевич вместе с родными 14 марта 2015 года установил на этом месте новый памятник с именами похороненных.
