Великая Отечественная война своим огненным крылом опалила каждую советскую семью. Каждую отдельно и все семьи разом. Горе пришло в каждую городскую квартиру, сельскую избу и станичную хату.
Кормильцы-мужчины в большинстве своем ушли на фронт, забота о детях легла на материнские плечи. Прошедшие после Победы десятилетия не умаляют величия подвига советского народа и не снижают его памяти о военном лихолетье.
В День Победы все мы вспоминаем наших славных предков, прошедших военный ад, вернувшихся к родным очагам и павших на поле боя.
В связи с этим хочу поделиться с читателями историей нашего рода, каким образом мои родные прошли этот нелегкий период в жизни страны. Особенность ее в том, что четверо братьев – мой отец и дяди, – каждый по-своему пройдя войну, остались живы и невредимы.
Родина моих предков
Предки мои по отцовской линии проживали в станице Новолокинской Белоглинского района, а прибыли туда в конце XIX века из Воронежской губернии по велению Екатерины Великой. Фамилия их была Семьяковы, но в процессе советской «эволюции» чиновники мягкий знак потеряли.
Прадеда моего звали Осипом (отчества установить не удалось), а деда – Михаилом Осиповичем. Он женился на красавице цыганских кровей Матрене, у них родились чернявые и смуглые четыре сына и две дочери, причем родились они именно в таком порядке. Родители дали им по святцам красивейшие православные имена: Иван, Андрей, Алексей, Михаил, Анна и Марина.
Дед – герой Первой мировой
Мой отец, Михаил Михайлович, был четвертым сыном и родился в 1918 году – спустя два года после возвращения деда с Первой мировой, где он прославился как участник знаменитого Брусиловского прорыва – самой успешной военной операции русской армии в этой войне. Демобилизовался с фронта по ранению с дальнейшим освобождением от воинской повинности.
Дед был зажиточным казаком, так как получил земельные паи на сыновей.
- В ТЕМУ
Известно, что в казачьем войске паи выделяли только на сыновей. Они же, земельные паи, и принесли несчастье семье в годы коллективизации.
Старший сын
В 30-х годах прошлого века, когда эпидемия коллективизации пришла на Кубань, старший сын Иван был уже женат и имел собственное хозяйство и двоих детей. Решением тогдашнего комбеда (комитет бедноты) он был признан кулаком, раскулачен и выслан вместе с семьей на Северный Урал, где 20 лет валил лес, в том числе и для нужд фронта, внося свой вклад в победу над врагом. Надо сказать, что лес валили ручными пилами, трелевали (волочили) лошадьми, работая по 12 часов без выходных.
Там у него родилось еще двое детей. Вернулся на Кубань Иван в 1954 году больным человеком, поселился в селе Ванновском (в Тбилисской ссыльным не разрешалось жить!), работал возничим в Ванновском сельпо.
Он рассказывал, как их, раскулаченных, целым эшелоном в неотапливаемых вагонах привезли в приуральскую тайгу зимой, выбросили вместе с шанцевым инструментом и приказали обустраиваться. Сосланные валили лес, жгли костры, размораживая грунт, рыли землянки. Бог дал – выжили!
Билет в один конец
А мой дед, Михаил Осипович, предупрежденный о раскулачивании приятелем – председателем сельсовета, ночью тайком погрузил на телегу семью и кое-что из домашнего скарба и покинул станицу. Председатель выдал ему справку, разрешавшую выехать из станицы на неделю.
Дед подался в горы, но и там шла коллективизация. Тогда он решил пробираться на Дон (помните: «с Дона нет выдачи»?) и доехал до Тбилисской, где срок действия «охранной» справки окончился. Малограмотный дед не нашел ничего лучшего, как своей натруженной рукой в справке исправить дату выдачи. Переправившись по мосту через Кубань, странники выехали на улицу Вокзальную, и на перекрестке с Предгорной их повозку остановил патруль ЧОН (части особого назначения), который как раз и отлавливал беглецов от коллективизации.
По иронии судьбы я живу в 200 метрах от этого перекрестка. Деда арестовали за подделку документов, а бабушка Мотя с пятью детьми осталась, сняв для жилья сарайчик на улице Набережной. Главу семейства доставили в краснодарскую тюрьму, где он и умер через несколько месяцев в 1933 году.
Так папа, мои дяди и тети вместе с бабушкой навсегда остались в Тбилисской. Бегство от коллективизации не удалось, все «гуртом» пошли работать в колхоз, а через 8 лет началась война.
Цыганская молитва
У бабушки Матрены Прокофьевны дома оставались три сына, которых с началом войны по очереди призвали в армию.
Как поется у Булата Окуджавы: «…и ушли за солдатом солдат. До свидания, мальчики, мальчики, постарайтесь вернуться назад!».
Бабушка Мотя стойко приняла этот удар судьбы: провожая сыновей, зашила каждому в одежду цыганскую молитву-оберег, как и ранее старшему сыну Ивану, когда его отправляли в ссылку. Я далек от этих эзотерических приемов, но верьте не верьте, все сыновья вернулись живыми и невредимыми. Правда, война для каждого сложилась по-разному.
Алексей взял штурмом Кенигсберг
Первым на фронт в 1941 году ушел сын Алексей, оставив дома жену с двумя сыновьями. Воевал на Северном Кавказе, освобождал Кубань, Крым. Войну закончил штурмом Кенигсберга.
Пройдя всю Великую Отечественную рядовым красноармейцем, не получил ни единого ранения. Как не вспомнить материнскую молитву!
Награжден медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За отвагу», в мирное время – орденом Отечественной войны II степени. После войны работал в потребкооперации. С женой Анной у них родились еще пятеро детей. В общей сложности вырастили и воспитали они семерых.
Судьбоносная травма
Военную историю продолжил младший сын Михаил –мой отец, который срочную службу не проходил по медицинским противопоказаниям. Дело в том, что во время работы в колхозе 15-летнему Мише на ногу наступила лошадь, травмировав стопу. Перелом долго не заживал. Молодой организм все-таки победил, но, как оказалось, на время.
После призыва в армию в июне 1942 года красноармеец Семяков проходил курс молодого бойца в Краснодаре. В результате интенсивных физических нагрузок рана на стопе вновь открылась, и Михаила комиссовали, признав негодным к службе.
В Тбилисскую дембель возвращался на перекладных. Путь от железнодорожного переезда до дома в переулке Речном преодолел с помощью самодельного костыля. Мать и сестры встрече обрадовались. А через несколько дней в станицу вошли немцы. Таким неординарным образом закончилась военная служба младшего брата.
После освобождения Тбилисской Михаил работал трактористом в колхозе, выращивая хлеб для фронта.
В 1946 году женился он на бойкой казачке Раисе Харлановой, а в 1947 у них родился первенец – автор этих строк. Всего вырастили и воспитали они достойными людьми пятерых детей. «И все живые», – с гордостью говорила мама.
До конца жизни мой отец вел активный образ, до 90 лет пел в хоре «Сохрани песню». Умер Михаил Михайлович в 2010 году в возрасте 92 лет.
Дошел до Праги
Следующим на фронт ушел Андрей. От других братьев и сестер он отличался неугомонным, отчаянным характером, был склонен к путешествиям, видно, сыграли роль цыганские гены.
До войны он отслужил срочную в Казахстане, после демобилизации задержался там же на стройках народного хозяйства, а в 1943 году вернулся на Кубань, откуда и был призван на фронт. Воевал артиллеристом: сначала наводчиком, затем командиром расчета знаменитой «сорокапятки», а это значит, что постоянно находился на передовой. Но, как я уже говорил, даже ранения не получил.
Войну закончил в Чехии. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I и II степеней, медалями «За освобождение Праги», «За Победу над Германией». Самый боевой дядя в нашем роду!
В мирное время дядя Андрей вел вольный образ жизни – «казаковал», как он говорил. Цыганская кровь не давала покоя молодому красавцу. Трижды был женат, и в каждом браке родилось по ребенку. Детей не забывал, помогал чем мог.
Часто приезжал к нам в гости из Каспийска, где работал на заводе «Дагдизель», привозя в подарок многочисленным родственникам навесные амбарные замки, мясорубки, пельменницы, слесарный инструмент – побочную продукцию оборонного предприятия. Моей сестре пельменница служит уже более 50 лет.
Дядя Андрей запомнился мне крайне эмоциональным и негативным высказыванием о Сталине. Это было в период очередной ностальгии по сталинским временам, после отстранения от власти Хрущева.
Я без злого умысла за праздничным столом вспомнил о Сталине и получил резкий отпор от своего дяди. Он потребовал больше в его присутствии имя диктатора не упоминать.
Подробности его речи привести не могу по цензурным соображениям. Может быть, он вспомнил старшего раскулаченного брата или умершего в сталинских застенках отца, может, что-то из фронтовых событий. Уточнять я не отважился, но любая из предполагаемых причин могла стать поводом для ненависти к вождю. Уж он точно не плакал в день похорон «отца народов».
Исполнила свой материнский долг
А бабушка моя, Матрена Прокофьевна, веря в свою цыганскую молитву, дождалась сыновей: кого с фронта, кого из ссылки. Выдала замуж дочерей и, женив младшего сына, жить ни с кем из детей не захотела. Купила себе хату на улице Пристанционной, недалеко от переезда, где и умерла в 1957 году.
Всех героев моего повествования – участников и тружеников тыла в Великой Отечественной войне – давно уже нет с нами, они похоронены в станице Тбилисской, ставшей волей судеб их второй родиной.
Каждый из них по-своему приближал День Победы, и вместе со всем советским народом они победили. Вечная им слава!
Живи и помни
Районная газета «Прикубанские огни» открывает бессрочный проект «Живи и помни». Присылайте в редакцию рассказы о ветеранах Великой Отечественной войны – фронтовиках вашей семьи – с фотографиями, документами для публикации в наших социальных сетях и в печатной версии районки. Каждый из нас может стать летописцем своей семьи, сохранить память о дедах, прадедах и прапрадедах, которые защитили мир от фашизма в 1941-1945 годах.
