Годы учебы в институте насыщены событиями и приключениями, а жизнь в общежитии – и подавно, ведь это настоящее обучение жизни по ускоренной программе
Племянник короля
Как я уже сказал, наша группа по своему составу была интернациональной. Помимо славян, на курсе учились человек 20 таджиков, трое из них в нашей группе. Но настоящий иностранец был один – посланец Афганистана, как оказалось, племянник короля. Этот парень отличался флегматичным характером, очень плохим знанием русского языка и отсутствием мотивации к учебе. Позже выяснилось, что его зачислили без прохождения подготовительных курсов по русскому языку. Как в шутку говорили, по проходному доллару. Зато он отличался шикарными костюмами и нейлоновым халатом, приобретенными в Париже. У него были очень сложные имя и фамилия, из которых мы запомнили только слово «седик», которое стало его прозвищем, так как являлось какой-то характерной родовой приставкой к имени. Он после нескольких робких возражений согласился с таким псевдонимом. Говорил, что хочет стать гематологом, чем вызывал у нас улыбки, учился все-таки из рук вон плохо.
Но, наверное, им стал, так как после окончания первого курса был переведен на первый курс, но уже лечебного факультета. Все могут короли! В дальнейшем я с ним не встречался.
Быт заедает
Учеба шла нормально, но снова возник жилищный вопрос. Я не знаю, чем руководствовалась хозяйка, когда решила взять меня в однокомнатную квартиру, где проживала семья из четырех человек, в том числе двое проблемных детей. Все спали в одной комнате, я и дети – на раскладушках. Девушка-десятиклассница и мальчик-пятиклассник учились очень плохо, и мать в воспитательных целях решила им ставить меня в пример. Эти материнские благие намерения вызвали прямо противоположный эффект: дети меня невзлюбили. После одной из ссор я ушел ночевать к товарищу. Несколько ночей спали «валетом» в одной кровати.
Счастливый угол
После занятий я обходил многоквартирные дома возле института и просился на постой. И удача мне улыбнулась в лице милой одинокой старушки, которая предложила снять в ее коммунальной комнате угол. Чтобы не вызывать недовольство соседей, условились, что я ее родственник из деревни. Угол представлял собой кровать, огороженную ширмой. Такое можно видеть в старых фильмах.
Хозяйка – интеллигентная дама, окончившая еще до революции женскую гимназию, бухгалтер на пенсии. Ко мне относилась уважительно, называла на «вы» и ненавязчиво обучала правилам поведения за столом и пользования столовыми приборами. Потом мне эти уроки всю жизнь помогали чувствовать себя уверенным в любом обществе. Я ей за это благодарен.
Вот она – общага!
А в скором времени мне представилась возможность получить место в общежитии. Как-то спросил одного парня, который жил в общежитии, как он в него попал. Он ответил, что участвует в художественной самодеятельности, играет в оркестре народных инструментов. И музыкантам дают место в общежитии. Я поинтересовался, не нужен ли им кларнетист. Он обещал переговорить с руководителем.
И вот наступил момент истины. В назначенное время я пришел в клуб, художественный руководитель дал мне кларнет и ноты и попросил сыграть с листа отрывок из «Венгерского танца №5» Брамса. Сыграл я не блестяще, но в оркестр он меня принял. Вопрос с общежитием решился с помощью его записочки в профком.
Радости не было предела, мой студенческий калейдоскоп после грустных картинок показал веселую. Опять вспомнил наш духовой оркестр и его руководителя, а заодно и анекдот о службе музыкантов в советской армии.
Известно, что они служат в музыкальных ротах, на что призывники заранее надеются. И вот старшина, построив новобранцев, спрашивает, есть ли среди них музыканты. Двое довольных сделали два шага вперед. «Отлично, – сказал старшина, – надо поднять пианино на четвертый этаж!».
В моем случае привилегии музыканта оказались реальными: я поселился в общежитии. Моя квартирная «Одиссея» закончилась. Дело было перед Новым, 1966 годом!
Поселили меня в комнату №42, где проживали 11 человек, а я стал двенадцатым. Эта комната была одна такая в общежитии и служила первым жилищем первокурсников. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. Адаптация проходила нормально, тем более что в комнате жил мой друг Иван Иванович.
Были сборы недолги
А между тем приближался Новый, 1966 год. Накануне нам выдали стипендию. Все, кто мог, уехали по домам встречать праздник. Мне ехать далеко, я остался. 30 декабря ко мне после занятий зашли в гости одноклашники Саша и Вася, принесли большую бутылку вина. Приготовили фирменную закуску – вареную гречку залитую горячим свиным жиром со шкварками. Одной бутылки оказалось мало, Вася сгонял за второй. И вот в разгар застолья он предложил поехать встречать Новый год к его родителям в деревню в Белгородскую область, что полностью совпало с нашим настроением. В кассах вокзала билетов не было. На перроне уговорили женщину-проводника взять нас за рубль.
В той степи глухой…
Сели мы и поехали. Настроение отличное, алкоголь свое дело сделал. Часа через три глубокой ночью сошли на каком-то глухом полустанке, из вагона прямо в снег по колено. Оказалось, что до деревни километров семь напрямую через чистое поле. Алкоголь испарился, настроение упало, но делать нечего, надо идти.
Представьте картину: зимняя ночь, чистое поле, бледная луна на небе, снежная поземка и морозец градусов десять. И вот на фоне этого пейзажа три идиота с портфелями, один из них вместо шапки в шляпе, медленно бредут по снежному полю. Как не замерзли, не знаю, но к рассвету пришли в деревню. Васины родители, простые советские колхозники, обрадовались, накрыли стол. Самогон оказался как лекарство для согрева. Позавтракав и разомлев от домашнего тепла, мы заснули.
В гостях у друга детства
Проснулись во второй половине дня, соседи уже знали, что Васька вместе с товарищами приехал погостить. Стали приглашать в гости, Вася решил навестить друга детства, который прибыл на побывку из армии.
Выйдя на улицу, я увидел те же саманные хаты, что и у нас на Кубани.
У друга гостей собралось чуть ли не полдеревни, в те времена служба в армии была почетной, служивых народ уважал. Встретил нас сам виновник торжества при военной форме, при полном параде. Когда мы вошли в хату, банкет был в самом разгаре. За столом уплотнились, нас усадили, и все пошло своим чередом. Простая русская еда, традиционный крепчайший самогон синеватого цвета, песни под гармошку. Одним словом, все, как водится в русской деревне.
Елка
А к вечеру решили идти в сельский клуб на новогоднюю елку, там наши приключения продолжились. В центре зала стояла какая-то невзрачненькая елка с бумажными игрушками, без лампочек. Публика была представлена в основном девчатами и несколькими юношами старшего школьного возраста.
Наше появление в зале вызвало повышенный интерес и у тех, и у других: у парней – традиционно ревнивый, у девчат – настороженно любопытный. Парни стояли в одном углу зала, девчата сбились стайкой в другом, мы остались у входа. Осмотревшись, решили пригласить девчат на танец. И вот мы, «три мушкетера», идем через весь зал к девчатам. Девичья стайка стала сжиматься, как шагреневая кожа, и перемещаться в угол, лица у наших красавиц были испуганные, как будто трехглавый Змей Горыныч выбирает себе жертву. Но мы не привыкли отступать, после недолгих уговоров станцевали.
И тут наше внимание привлекли три девушки, которые, не снимая верхней одежды, сидели отдельно от всех и вели себя уверенно и независимо. Танцевать они отказались, объяснив это тем, что находятся на работе. Разговорились, они оказались местными учителями, которые только в сентябре приехали сюда по распределению после окончания Белгородского пединститута. А на елке они дежурили, наблюдая за учениками. Остаток вечера провели в непринужденной беседе на разные темы. Девчатам явно было интересно.
Окончен бал, погасли свечи, пошли проводить девчат.
Ромео и Отелло в одном лице
И тут началось самое интересное. Оказывается, один десятиклассник был безнадежно влюблен в свою учительницу и на наше с ней знакомство отреагировал в традициях юношеского максимализма: юный Ромео, мгновенно превратившись в Отелло, приревновал предмет своего обожания, к кому конкретно, он определить не смог, но в компании своих друзей пошел следом за нами.
Ситуация складывалась неприятная: мы провожаем девчат, а нас провожают человек десять оскорбленных местных тинэйджеров, которые своими репликами прозрачно намекали на неблагоприятный для нас исход этой прогулки при луне. Такая картинка в новогоднем калейдоскопе нам явно не нравилась. Драка не входила в наши планы, а в планы учителей тем более.
Одна из них, героиня романа, окликнула Ромео по фамилии, отошла с ним в сторонку. После довольно длительного их разговора мы мирно разошлись. Вот такие страсти в деревне.
А в пять часов утра нас разбудил Васин отец, посадил в настоящие русские сани, укрыл шубой и на лошадке отвез к поезду. Доехали как белые люди, по билетам, без приключений. Так окончился наш новогодний вояж.
Первые экзамены
Обращать внимание на своеобразие общежитейского быта было некогда, наступала первая в жизни экзаменационная сессия. Задача стояла преодолеть экзамены без троек, иначе стипендии не получишь. Это мощный стимул, стресс и адреналин. Оба экзамена я сдал на пятерки. Забегая вперед, скажу, что по окончании института, перед тем как принести в деканат зачетку, я подсчитал, сколько экзаменов сдал за 6 лет обучения. Оказалось, 56! Если все эти стрессы перевести в адреналин, то сколько же это литров получается?! С ума сойти! Не здесь ли закладывался фундамент нашей гипертонической болезни?
Первые каникулы
Сразу после последнего экзамена рванул на вокзал и укатил на первые студенческие каникулы. Эти каникулы особенные, таких больше не будет: первые радости родителей, восторги младших братишек и сестренок, на улице и в поселке все знакомые расспрашивают, радуются твоим успехам. Чувствуешь себя героем дня.
А первый вечер встречи выпускников? Самые гордые и счастливые – это первокурсники. С видом олимпийских чемпионов они выходили на сцену и каждый нахваливал свою Almamater, но из всех присутствовавших медиком был только я. Дополнительный «загордяк и уважуха». Больше всего было студентов-педагогов.
Наш 11 «А» класс в качестве визитной карточки исполнил со сцены свою коронную «Бригантину», а затем был банкет. После тоже были такие вечера, но самые острые впечатления – именно от первого.
И снова в дорогу, на учебу, покой нам только снится.
Первый мальчишник
По итогам сессии мне назначили повышенную стипендию – 35 рублей (было 28). По тем временам это существенная прибавка. По традиции стипендию надо было обмыть, то есть пропить эту прибавку. К моим 7 рублям хлопцы добавили по рублю, и состоялся первый в моей жизни студенческий мальчишник.
Я до сего времени еще не пил и не курил, этому в общежитии потом научился. На первом «сабантуе» я, конечно же, не рассчитал своих сил, финал был закономерен: все симптомы острого отравления алкоголем. Тазик выносил мой друг Иван Иванович, инициировавший это мероприятие. И далее по Высоцкому: «Сердобольные мальчики клали спать на диванчике. А рано утром, верь не верь, я встал, от слабости шатаясь…». Это все про меня. С тех пор я узнал свою норму и соблюдал ее по жизни.
Студенческий профсоюз
Все студенты в обязательном порядке являлись членами профсоюза и платили ежемесячные взносы – по 10 копеек с носа. К сравнению: комсомольские составляли 2 копейки. Вживаясь в новый социум, я надеялся встретить сплошные таланты, которым профком предоставляет общежитие, а оказалось, что не все студенты одинаково талантливы, только единицы. У меня впервые возникло сомнение в том, что профсоюзы являются школой коммунизма и заботятся о народе.
Интерьер
Условия проживания были следующими: в комнате 12 коек,
12 тумбочек, один шкаф для одежды, один кухонный стол и один для занятий, четыре стула. Санитарные удобства – в конце длинного коридора, но добегать успевали. В помещении имелись два катушечных магнитофона, которые все дни по очереди крутили песни Высоцкого, так что заниматься приходилось в читалке, торопясь получить место.
Со временем мне, как активному участнику художественной самодеятельности, доверили ключ от клуба, где я успешно занимался, а заодно осваивал саксофон, который нашел в кладовке и подремонтировал. Оркестр народных инструментов к тому времени распался, так и не выучив «Венгерский танец №5», а я со своим новым инструментом влился в эстрадный оркестрик. Снова пригодился опыт заводской самодеятельности.
Общаговские приколы
Жизнь в общаге била ключом, была полна веселья и шуток, которые сейчас называются приколами. Практически все жильцы, как бы ни были бдительны, рано или поздно попадались на удочку. Расскажу, как попался я.
Спустя несколько дней после заселения, возвращаясь с занятий, на проходной я увидел световое табло, что работает душевая. Этой новостью я поделился со своим другом Иваном Ивановичем и предложил сходить в душ. Он согласился, а с ним и другие ребята за компанию. На вопрос, сколько стоит и кому платить, Иван сказал, что давай, мол, 15 копеек, я заплачу, а ты беги скорей займи мне шкафчик. Довольный и веселый, напевая что-то, я спустился в подвал и открыл дверь в раздевалку. А был я без очков. Первое, что бросилось в глаза, – ко мне спиной стоит парень с длинными волосами и обтирается полотенцем. Я удивился, ведь длинные волосы носить запрещали, таким образом боролись с вредной битломанией. На мой вопрос: «Как водичка?» – парень резко повернулся и завизжал. Это оказалась девушка. Я рванул назад, но дверь кто-то подпирал с обратной стороны. С третьего раза под визг девушки и хохот моих товарищей я вырвался на свободу. Ничего не могу понять, а мне объяснили, что сегодня в душевой женский день. И вообще душ бесплатный! Смешно, весело, но слегка обидно!
В известной всем шутке из гуманных соображений над входной дверью у нас ведро с водой заменял веник, все остальное – по традиционному сценарию.
Особым успехом пользовалась шутка с ниткой под простыней. Ее применяли к тем, кто не возвращался к отбою после свидания. Опоздавший ложится в постель, сосед начинает медленно вытягивать нитку. Испытываемый ощущает ползание насекомых по телу, встает, встряхивает простыню. Соседи ворчат, парень объясняет, что кто-то ползает. Под общий смех высказывается предположение, что принес со свидания каких-то насекомых. Смущенный, парень ложится в постель, сосед снова начинает тянуть нитку, дело доходит до истерики. И так до тех пор, пока нитка не закончится. Жестко, но смешно!
Виктор Семяков
Продолжение следует
