Великая Отечественная война, мощным катком прокатившаяся по Европе от Сталинграда до Ла-Манша, принесла много бед, смертей и разрушений, показав попутно, каковы могут быть результаты амбиций всего лишь одного маниакально настроенного человека. Впрочем, Адольф Гитлер и человек после этой всемирной мясорубки стали понятиями абсолютно несовместимыми.
В нашей стране, принявшей на себя основной удар фашистских палачей, война в той или иной степени коснулась практически каждой семьи, не обошла она и наш разбросанный по городам и весям род. К сожалению, сейчас уже невозможно восстановить многие подробности боевых действий родных мне людей, но общую картину их участия в войне я постараюсь показать.
Дошедший до Берлина
Профессиональным военным человеком оказался мой дед, Николай Федорович Андросюк, который стал ЧОНовцем (части особого назначения) еще в октябре 1928 года. Эта дата стоит в его личном архивном деле, появившемся не так давно в свободном доступе в Интернете.
Служил он в строевых формированиях органов НКВД, попутно получив в 30-е годы необходимое по службе образование юриста. Когда грянула война, броня не позволила ему уйти на фронт с первых дней: сотрудники правоохранительных структур нужны были и в тылу. Очередной рапорт был удовлетворен лишь в январе 1943 года, и в результате этого дед, мужчина в расцвете лет, попал в 75-ю стрелковую дивизию 47-й армии, впоследствии ставшей гвардейской.
Первым серьезным испытанием для сержанта стали бои на Курской дуге, за которые дед получил медаль «За отвагу». Потом были бои на правобережной Украине, Люблинско-Брестская, Висло-Одерская операции, участие в добивании немцев в Померании. В это время младший лейтенант служил в штабе 47-й ставшей уже гвардейской армии, командовал которой генерал-лейтенант Леселидзе. Армия закончила свои бои в Берлине.
Орден Красной Звезды, полученный дедом, уже гвардии лейтенантом, 27 января 1945 года за бои в Померании, был дополнен медалями «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина», орденом Отечественной войны II степени.
Как опытный, юридически образованный штабист, мой дед еще год отслужил в военной комендатуре в саксонском городке Галле. А об этом периоде его службы нам до сих пор напоминает льняная трофейная немецкая скатерть, которой мы накрываем стол на большие праздники. Скатерть эта, удивительно прочная и расшитая мамой цветочным узором, еще послужит внукам.
От Кавказа до Сахалина
Совсем другая военная судьба была у моего отца, Виктора Михайловича Казаченко. Родившийся в 1926 году, он был призван 17-летним пареньком в феврале 44-го.
На Ростовском военно-пересыльном пункте его распределили в 75-й запасной артиллерийский полк 28-й запасной стрелковой бригады, стоявшей тогда в Закавказье. Фактически это была учебная часть, где молодые бойцы осваивали боевые специальности и готовились к участию в серьезных боях. Бригада одновременно прикрывала советско-турецкую границу, так как турки, бывшие союзниками Германии, могли напасть на южный фланг государства в любой момент. А чтобы личный состав не особо расслаблялся, командиры использовали его на разгрузках-погрузках в снабжающем фронт порту Батуми.
Поскольку наши войска уже добивали врага в его логове – в Германии, запасной бригаде довелось поучаствовать потом в добивании милитаристско настроенной Японии. Летом 45-го целый месяц в теплушках отец с товарищами пересекали необозримые просторы Сибири, останавливались и купались в студеном Байкале. В итоге отец в составе боевого расчета зенитного орудия оказался на Южном Сахалине, в городе Корсаков (японский Томари) и защищал сахалинское небо от пытавшихся вернуть остров японцев.
Сбитый орудийным расчетом японский самолет стал первым и последним удачным эпизодом в этой затянувшейся мировой войне. Небогатая фронтовая история. Как и многие солдаты его года призыва, рядовой Виктор Казаченко отслужил в общей сложности 7 лет, так как мужское население державы было изрядно выкошено войной и надо было дождаться взросления новых поколений защитников Родины.
Медали «За Победу над Германией» и «За победу над Японией» украсили грудь уроженца Кубани, который гораздо больше натерпелся военных страстей во время пешей эвакуации из Ванновки в Адлер в августе 42-го. Об этом писала когда-то наша газета. Материал содержал дневник моей бабушки Ирины Терентьевны Казаченко, которая, будучи председателем Ванновского сельского Совета, прошла пешком с детьми это немалое расстояние, вынеся на себе переходящее красное знамя по сельхоззаготовкам и партийные документы, которые потом, также пройдя пешком все эти реки и перевалы в обратном направлении, сдала в Тбилисский райком партии. Это было сродни подвигу, и грудь моей бабушки украсила за это медаль «За оборону Кавказа».
Эвакуация плюс оккупация
Были в нашей семье и потери: сгорела, уже отстрадав эту эвакуацию, в хате после бомбежки моя тетя Валя, от которой осталась одна-единственная фотокарточка, погибли на фронте двое двоюродных братьев моего папы, чьи имена выбиты на памятнике в селе Ванновском. Натерпелись во время оккупации другая моя бабушка – Фекла Григорьевна – с детьми Гришей и Марией – моими дядей и мамой.
Мама едва не попала в концлагерь за неподчинение оккупационным властям, отказавшись участвовать в отгрузке зерна в Германию. Спас ее выбранный жителями Тбилисской староста, выхлопотавший замену отправке в концлагерь в виде штрафа. Взорвался «трофейный» порох в кармане 14-летнего дяди Гриши, куда он сунул окурок, скрываясь от глаз строгой Феклы Григорьевны. От неминуемой смерти спасли его… немцы – два студента-медика из стоявшего в станице стройбата, которые лечили и выходили-таки кубанского мальчишку!
От Кенигсберга до Кореи
Самым настоящим боевым фронтовиком стал другой мой дядя – Василий Григорьевич Савченко, участвовавший во взятии Кенигсберга. Старший сержант 302-го стрелкового полка 29-й стрелковой дивизии Прибалтийского фронта прошел адское пекло войны, апофеозом которого и стал штурм старой немецкой крепости.
Из того состава полка, который был при формировании в начале 43-го года, после штурма Кенигсберга остались в живых двое – командир полка и мой дядя Василий! К этим двоим добавили новобранцев и бросили на японский театр действий. Главное, что было сохранено знамя, поэтому и не расформировали заслужившую славу в боях боевую единицу. И там произошел трагический случай: командир полка, прошедший всю войну, попал под колеса паровоза уже в Корее после окончания войны с Японией.
Оставшийся одним из всех начинавших бои, дядька был награжден за свой боевой путь орденами Боевого Красного Знамени, Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За Победу над Германией», «За победу над Японией» и погиб по трагической случайности уже в мирное время, поскользнувшись зимой у обледенелой водяной колонки и ударившись об нее головой. Сердце фронтовика не выдержало трепанации черепа.
Вот таков мой рассказ о том, как война коснулась нашей семьи. А то, что в нем почти нет сведений о боевых эпизодах войны, – вина моя. Фронтовики, как правило, на слова скупы, а у нас, мальчишек, не хватило дотошности все это выведать да расспросить. Если бы да кабы… Но войну страна выиграла, и пусть небо над нами останется мирным. Уроки истории в идеале должны учить тех, кто держит ответственность за судьбы народов, и среди таких вершителей судеб нет места параноикам…
Михаил Казаченко
Фото из семейного архива автора
