Четырехлетний Борис Красноруцкий встречал освободителей хутора Староармянского
О том, как выживали люди в тяжелейших условиях военного времени, в холод, разруху, голод, есть много воспоминаний очевидцев. К сожалению, с каждым годом все меньше остается людей, которые были свидетелями тех событий. Именно поэтому каждый новый рассказ становится ценным историческим фактом.
Золотые часы в награду
Житель села Ванновского Борис Александрович Красноруцкий родился в 1938 году. Несмотря на то, что ему было всего
4 года, когда пришли фашисты, он многое запомнил сам, а многое – из рассказов мамы.
Дед Бориса, Иосиф Григорьевич, отец матери, был из крестьянского сословия и в 1924 году перевез семью из Белгородской области в хутор Староармянский. А его дочь Анна вышла замуж за Александра Красноруцкого. После женитьбы молодые поселились на втором отделении совхоза «Кубань», что на расстоянии
7 км от хутора Староармянского.
Отец Бориса работал заместителем управляющего по политчасти, а мама – простой колхозницей. Совхоз «Кубань», знаменитый на всю страну, был тогда в составе Ванновского немецкого национального района, куда входили 11 сельсоветов. После мая 1941 года его присоединили к Гулькевичскому району, а Ванновку – к Тбилисскому.
Однажды Александр Дмитриевич попросил в совхозе на выходной день пару лошадей, чтобы отвезти семью к деду. Ездовой доставил их и развернулся было ехать обратно, но лошади вдруг упали замертво. Отец отправил анализы корма из желудков лошадей в Кропоткин. Там подтвердилось предположение, что корм был отравлен. Так удалось предотвратить крупное преступление, ведь отравленный корм был приготовлен для 200 конематок совхоза. Но замысел не успели осуществить. Было громкое расследование с разоблачением виновных, а отца наградили золотыми часами и перевели на работу в райцентр – село Ванновское. Туда же переехала и вся семья.
Отец Бориса Александровича и муж тети были коммунистами и работали в райкоме партии. Когда началась война, их призвали на фронт. Перед приходом немцев маму и тетю вызвали в военкомат и посоветовали уехать с детьми из Ванновки. Поступило указание эвакуировать из этих мест семьи партийных руководителей, чтобы исключить над ними фашистскую расправу.
Подальше от беды
– Помню, как с мамой и теткой мы срочно уходили в хутор Староармянский к деду, – вспоминает Борис Александрович. – С собой забрали только самые необходимые вещи и шли пешком 16 километров. Оставив детей у родных, мама с тетей снова вернулись в Ванновку, чтобы забрать еще кое-какие вещи, в том числе большие эмалированные тазы. По пути к хутору их настиг немецкий самолет. Женщины заскочили в кукурузное поле, а немец начал строчить вокруг них из пулемета. Явно забавлялся, увидев, как они прятались, накрыв головы тазами. Можно представить, какой ужас пережили женщины в этот момент.
Жизнь в окккупации
– Мы поселились в доме брата отца, – рассказывает Борис Александрович. – Запомнилось, как во время наступления немцев в районе Волчьих Ворот шел страшный бой. Прятались мы в погребе, пережидая эти жуткие события. Непрерывная стрельба, казалось, длилась бесконечно. Не знаю, сколько мы там просидели, но бой закончился тем, что немцы заняли хутор.
Фашисты расселились по хатам. Я отчетливо запомнил один момент. Был вечер, на столе горела лампада, немцы ужинали. А нас, троих детей, загнали на печку, откуда мы, как галчата, с любопытством наблюдали за немецкими постояльцами.
Я очень любил петь и начал песню о Сталине. Самый старший из немцев, видимо, знавший русский язык, сразу же отозвал маму в сторону и сказал: «Убери своего певуна, иначе расстреляем». Я тут же получил подзатыльник от мамы, не понимая за что, но петь сразу расхотелось. Вот такие политические разногласия с врагом произошли у меня в 4 года.
Встречали освободителей
Через полгода маленький Боря снова пел свои песни, когда встречал наших освободителей. Какой-то солдат радостно подскочил, стал подбрасывать мальчишку вверх и подарил на память зеленую солдатскую кружку, которой Красноруцкий очень гордился и берег долгие годы.
Фашистов прогнали, и семья возвращалась обратно в Ванновку. Вдоль дороги лежали собранные в кучи снаряды желтого, оранжевого и зеленого цветов.
Была зима. Жить было тяжело, топить печь нечем: не было ни дров, ни деревьев, даже кустарники все были вырезаны на топку. А сухие кукурузные стебли, кочерыжки и кизяки стали роскошью, ими топили печку, только чтобы испечь хлеб.
Недетские игрушки
– Жили мы в Ванновке, в хатке возле здания администрации, а нашими соседями была семья из пяти человек по фамилии Больва, – вспоминает Борис Красноруцкий. – Их мать вместе с моей работала в колхозе. Однажды моя мама, прибежав на обед, увидела, как 12-летний сосед Колька, сидя на снаряде, стучал по нему молотком, а мы, детвора помладше, стояли вокруг и наблюдали. Отругав всех, мама разогнала компанию и забрала нас домой. Но не прошло и получаса, как произошел взрыв. Это упрямый Колька взорвался на снаряде, и осколками ему выбило глаза. Его срочно отправили в краснодарский госпиталь, но через месяц мальчик все же умер. Вот такие жестокие уроки преподавала нам война. Получилось, что моя мама спасла остальных детей.
Другой случай произошел с моим 12-летним старшим братом Виктором. Во время оккупации неисправное оружие было в свободном доступе. Он нашел патроны, поломанную винтовку, подобрал к ней затвор и стрелял на пустыре. Но однажды он нажал на курок и произошел взрыв: патрон сработал прямо в винтовке. Брат получил ранение руки и несколько дней прятал ее от матери, пока не обнаружили, что уже началась гангрена. Руку от ампутации удалось спасти. Виктор стал военным офицером, служил на Камчатке, но осколочек так и остался на всю жизнь у него в пальце как память о войне.
Первые помощники
Когда прогнали немцев, все силы были брошены на восстановление колхоза. В газете «Советская Кубань» был размещен лозунг: «Хлеб так же нужен для победы, как самолеты, пушки, танки». Люди трудились на износ, не хватало рабочих рук.
Мама Бориса после оккупации продолжала работать в ванновском колхозе «Украина», где все еще был примитивный ручной труд, потому что техники не хватало. Был установлен трудовой минимум на человека – 200 трудодней. И если колхозник его не вырабатывал, могли даже отдать под суд. Работали очень тяжело, по 10 часов в день. Хлеб косили вручную косами, а дневная норма на человека была 15 соток. Выкошенный хлеб вязали в снопы и везли на обмолот. Зарплаты в то время не было, а на выработанные трудодни получали зерно по итогам года. Борис Александрович помнит, что за 500 трудодней мама принесла в наволочке всего 15 килограммов ячменя.
– Дети не только помогали матерям, но и работали самостоятельно, – делится воспоминаниями Борис Красноруцкий. – Моему брату Виктору, например, в 12 лет поручили на лошадях проборонить междурядья колхозного сада, чтобы уничтожить сухую траву. Сад этот находился слева от дороги в хутор Северин, не доезжая Ванновки. Мне в то время было 5 лет, и брат взял меня с собой, чтобы не оставлять одного дома. Приехали на место, брат распряг лошадей, заменил бричку на бороны, настелил на них сухой травы и усадил меня. Сам сел верхом на коня, и таким образом мы с ним проборонили весь сад.
Отец Бориса Александровича прошел всю войну, был командиром батальона, получил несколько ранений. За боевые заслуги награжден Орденом Красного Знамени и именным пистолетом. После демобилизации в 1948 году его по партийной работе направили в Молдавию, где он работал директором в «Пищепроме», заведовал мельницами и маслобойнями.
– Мы же с мамой, – продолжает свой рассказ Красноруцкий, – жили по-прежнему в Ванновке. В трудное послевоенное время, чтобы прокормить троих детей, мама сажала кукурузу на пустующих соседских огородах. Собранный урожай хранили на чердаке. Все было посчитано: по сколько фасоли, картофеля и кочанов кукурузы можно израсходовать, чтобы хватило прожить год. Еще мы держали кабанчика.
По состоянию здоровья мама с 1952 года была переведена на легкий труд. Колхозом ей было поручено выращивать шелкопрядов. Мы, дети, были основными помощниками по заготовке веток тутовника для кормежки гусениц.
Трудились на совесть
Вот такие тяжелые испытания достались нашим землякам, но они выстояли. Мужчины героически сражались, а женщины и дети поддерживали армию, обеспечивая оружием, одеждой и питанием. Победа над врагом сложилась из усилий каждого жителя нашей страны.
Дети войны в мирное время получили образование, стали хорошими специалистами, трудились на совесть.
Борис Александрович окончил Армавирское техническое училище, участвовал в строительстве Тбилисского сахарного завода. До 1972 года работал бригадиром на вакуумных аппаратах. Затем 28 лет трудился в МСО бригадиром слесарей, избирался там председателем профкома, возглавлял ветеранскую организацию. Выйдя на пенсию, он до 2018 года был председателем ветеранской организации Ванновского сельского поселения. Имеет трудовые награды от сахарного завода и почетное звание «Ветеран труда». Человек он веселый, не унывающий и по-прежнему любит петь. Много лет был участником хора «Сохрани песню» Тбилисского РДК, а сейчас продолжает петь в хоровом коллективе «Хуторянка» Северокубанского КДЦ.
В свои 82 года Борис Александрович активный и трудолюбивый, с удовольствием ухаживает за своим огородом и разводит домашнюю птицу. Земляки относятся к нему с большим уважением.
Анна Жаворонкова
