Листая подшивку «Прикубанских огней» за 1998 год, обратила внимание на статью «Материнское сердце живет надеждой». И нахлынули воспоминания: тогда тбилисцев потрясла история нашей землячки – жительницы хутора Терско-Каламбетского Светланы Каламбет, потерявшей в первую чеченскую войну сына Николая.
На тот момент Светлана Григорьевна уже три долгих года вела неустанный поиск пропавшего сына, но все безрезультатно. С 31 декабря 1994 года прошло уже почти 30 лет. Чем же закончились для матери эти мучительные поиски?
Узнав телефон Светланы Григорьевны, которая сегодня проживает в Тбилисской, я позвонила ей, и мы договорились встретиться. Разговор получился далеко не простым. Чувствовалось, что и спустя годы женщине тяжело говорить о страшном горе, постигшем ее семью. Моя собеседница то и дело умолкала, глубоко вздыхала, а по ее лицу текли слезы.
Каким же он парнем был?
Для семьи Каламбет рождение первенца в 1972 году стало огромной радостью. Малыша назвали в честь погибшего во время Великой Отечественной войны дяди мужа – Николаем.
На радость родителям, бабушкам и дедушкам, он рос крепким малышом. Они души в нем не чаяли. Коля был любознательным, много читал.
– Сыну очень не нравилось, когда кого-то обижали, он был справедливым и заботливым, потому и пользовался большим уважением среди сельской детворы, – вспоминает Светлана Григорьевна.
Во время учебы в школе активно занимался комсомольской работой, увлекался спортом. Его всегда окружали друзья. Школьные годы пролетели незаметно. И вот уже на руках у юноши аттестат о среднем образовании, сын объявляет родителям о своем решении стать военным.
– Мы с мужем не согласились с его выбором. Настаивали, чтобы он поступил в Кубанский сельхозинститут и пошел по стопам отца. Муж работал инженером в местном колхозе. Коля долго сопротивлялся, но в конце концов сдался и уехал в Краснодар. К сожалению, он не прошел по конкурсу и вернулся домой, – рассказывает Светлана Григорьевна.
Но мечту родителей связать жизнь с сельским хозяйством сын все же частично осуществил: Николай окончил Ванновское СПТУ, получил удостоверение водителя категории С и даже некоторое время трудился в местном колхозе. Но работа не приносила ему удовлетворения.
– В один из вечеров, когда вся семья была в сборе, сын торжественно объявил, что намерен все же поступать в военное училище. Нам ничего не оставалось, как согласиться с его решением, – продолжила моя собеседница.
мечта стала реальностью
В 1990 году Николай отправился во Владикавказское высшее общевойсковое военное училище и успешно сдал вступительные экзамены. В 1992-1993 учебном году после осетино-ингушского конфликта училище закрыли, курсантов распределили по другим учебным заведениям.
Николай уехал учиться в Омское военное училище, после окончания которого его направили для дальнейшей службы в Майкоп.
– Мы очень обрадовались, что сын будет служить недалеко от дома. Никто из нас не предполагал, что в скором времени в Чеченской Республике начнутся кровопролитные боевые действия и в самом пекле этой войны окажется наш Коля, – рассказывает Светлана Григорьевна.
БОЕВОЕ ИМЯ КУБАНИ
1 сентября 2016 года стартовала поисково-просветительская экспедиция «Имя Кубани». Она была посвящена 80-летию образования Краснодарского края.
В начале 2017 года на краевом уровне был сформирован список номинантов по пяти направлениям, в числе которых было и «Боевое имя Кубани». Его единодушно присвоили участнику боевых действий на территории Чеченской Республики, командиру взвода 131-й Майкопской бригады Каламбет Николаю Михайловичу, ушедшему в вечность в чеченской войне, во время которой российская земля осиротела на тысячи сыновей.
Срочная переброска в Грозный
Первая чеченская война началась 11 декабря 1994 года. В этот день российские войска вошли на территорию самопровозглашенной республики Ичкерия. Мало кто предполагал, чем это обернется для России. Тем более никто не думал, что в самый любимый для народа праздник – Новый год – будут штурмовать Грозный.
Для министра обороны РФ Павла Грачева, по мнению аналитиков, этот день стал днем позора, а для тысяч российских семей – днем памяти и скорби.
По свидетельствам очевидцев, 131-я бригада, в которой командиром взвода был Николай Каламбет, вошла в город с окраины и вскоре оказалась у железнодорожного вокзала. Внутри него уже находился отборный батальон Басаева – личная охрана Дудаева. Головорезы со всех сторон навалились на передовую группу 131-й бригады. Более суток около трехсот российских солдат и офицеров вели ожесточенный бой с превосходящими силами дудаевцев. Они до конца исполнили воинский долг, положив на алтарь Отечества свои жизни. В ту страшную ночь погибли 78 человек, из них 22 офицера. В этом бою все трагично сложилось и для Николая. Однако никто точно не мог сказать, погиб он или взят в плен.
– Когда нам сообщили, что случилось в Чечне с бригадой, в которой служил сын, мир рухнул. Мы не находили покоя ни днем, ни ночью. В это время еще тяжело болел муж. Но мы сразу же вместе уехали в Моздок. Там уже были сотни матерей, которые, как и мы, пытались узнать хоть что-то о своих детях, – вспоминает Светлана Каламбет. – Никто ничего не мог объяснить о погибших и попавших в плен в ту ночь – настолько была противоречивой информация. Пришлось самим начать поиск. Нам не страшны были ни бомбежки, ни обстрелы, ни то, что могут захватить в плен. Болезнь мужа еще более обострилась, и ему пришлось уехать домой. А я с другими матерями продолжала среди руин Грозного, в вагонах с трупами, на дорогах, в горных селениях, на рынках разыскивать сына. Но все было безрезультатно.
Отец Николая умер, так и не узнав, что же произошло с сыном. Больше года искала сына Светлана Григорьевна в разных районах Чечни, продолжая надеяться, что обязательно найдет Коленьку. Мать общалась с военнопленными, солдатами, выжившими в кровавой бойне на железнодорожном вокзале, с чеченскими женщинами, которые, по ее словам, по-доброму отнеслись к ней, бесплатно предоставили жилье, оказывали необходимую помощь.
НАГРАДЫ
За героизм, проявленный в сражении с дудаевцами, Николай Каламбет посмертно награжден медалью «За отвагу» и орденом Мужества.
Надежда умирает последней
В августе 1996 года Светлана Григорьевна получила письмо. Дмитрий Бондарев, который участвовал в бою в ту страшную новогоднюю ночь, писал, что вместе с Николаем он оказался в плену: «Коля, получив контузию, без сознания попал в плен в районе железнодорожного вокзала в Грозном. Лично я никогда Николая не забуду, да и все пленные, сидевшие в подвале. Мы с ним очень сдружились. Он был богатырь: здоровый, сильный, с рыжей бородой и очень добрый…».
А еще Дмитрий писал, что ночью 7 февраля, когда они улеглись спать на нары, приехали два КамАЗа. Позже стало известно, что на них привезли убитых чеченцев. Во дворе поднялся шум, раздались крики. В камеру распахнулась дверь. В коридоре стояли чеченцы – командиры и начальники. Лица у всех были перекошены от злости. Они заорали, чтобы все офицеры выходили на улицу. Пленные встали, начали обуваться и одеваться и выходить в коридор. Николай Каламбет шел четвертым, а Бондарев – пятым. Николая выпустили, а Дмитрия и еще одного офицера ударами забросили обратно в камеру. Вскоре во дворе раздалась стрельба – беспорядочная, очередями и затем крики: «Аллах акбар».
После письма Димы Бондарева у матери появилась крохотная надежда, что, если сын все же погиб, может, удастся найти хотя бы место его захоронения.
Размышляя над фактами, о которых она узнала от бывших военнопленных и из письма, Светлана Григорьевна в январе 2000 года обратилась с заявлением к председателю комиссии при президенте Российской Федерации по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести: «Прошу помощи в розыске могилы и эксгумации расстрелянных в феврале 1995 года четырех российских офицеров в населенном пункте Шали. По рассказам военнопленных, находившихся в плену с января 1995 года, 6 февраля у начальника ДГБ Абу Мовсаева убили двоюродного брата, и он решил отомстить, расстреляв четырех пленных офицеров. Каламбет Николай Михайлович – лейтенант майкопской бригады – мой сын. Второй офицер – Белошицкий Владимир Валентинович. Остальные мне неизвестны».
МЕСТО ПОКЛОНЕНИЯ БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИМ СЫНОВЬЯМ
– Каждый год здесь собираются со всей России матери пропавших без вести сыновей, чтобы почтить их память. Всех съезжающихся на это святое место людей породнила общая беда, она стала еще одним символом объединения, местом, где всегда можно поклониться нашим без вести пропавшим сыновьям. Я тоже несколько раз принимала участие в этих мероприятиях. Они проходят торжественно, при огромном скоплении народа. Именно там я поняла: как бы трудно ни было, хочу я этого или нет, но должна смириться с утратой сына. Но мне было бы гораздо легче это сделать, если бы знала, где захоронен Коля. Через столько лет я, к сожалению, уже потеряла всякую надежду узнать это, – говорит Светлана Григорьевна.
21 августа того же года Светлане Григорьевне пришел официальный документ, в котором сообщалось, что решением Майкопского горсуда за №1-АЗ №284280 была зарегистрирована смерть Николая Михайловича Каламбет. И еще ей стало известно, что временной рабочей группой комиссии при президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести, подготовлен список военнослужащих, пропавших без вести на территории Чеченской Республики в 1994-1996 годах. В нем, как ни прискорбно, значился и ее сын.
Младший брат Николая, Юрий, бывший сотрудник Отдела МВД России по Тбилисскому району, несколько раз бывал в Чечне по служебным делам. По словам Светланы Григорьевны, каждый раз он пытался найти хоть какую-то информацию о без вести пропавшем брате, однако все было безрезультатно.
– Николай был женат. У него есть сын Роман, – рассказывает Светлана Каламбет. – Когда Коля уезжал в Чечню, Рома был совсем крохой. Недавно ему исполнилось 30 лет. Как и погибший отец, он защищает Родину.
Ирина Джизмалиди
